ЧЁРНАЯ ДЖАКУЗИ. ВАДИМ ЗАЙЦЕВ
Художники-метафизики Джорджо де Кирико, Джорджо Моранди и Карло Карра в моменты «просветления» снимали маску видимости с объектов обыденности и раскрывали их подлинную сущность.
В начале двадцатого столетия параллельно с метафизической живописью развивалось еще одно направление искусства – дадаизм, где предмет бытового использования становился объектом искусства. В проектах Вадима Зайцева «Джакузи+» и «Реки подземного мира» джакузи – основной предмет изображения. Он олицетворяет человеческое тщеславие и отчасти является сакральным памятником гедонизму.
В начале шестидесятых годов прошлого века мир увлечён научной фантастикой: выходят культовые фильмы («Вторые» Джона Франкенхмайера в 1966 году, «Планета обезьян» Франклина Шеффнера и «Космическая одиссея 2001» Стэнли Кубрика в 1968 году), проходит всё больше научно-популярных фестивалей и передач, создаются организации и сообщества по изучению внеземных цивилизаций, публикуют книги и (около)научные статьи.
Джакузи у автора – это некое укрытие, саркофаг или экзоскелет. Из работы в работу предмет трансформируется в оживший объект, постепенно подчиняя себе нашу цивилизацию, занимая главенствующую роль, где человек служит объекту, а не объект человеку.
Картина «Чёрная джакузи» привлекает внимание своей «неустойчивой» композицией, глаз пытается уловить привычный ритм сечения. Работа заставляет постоянно задумываться над тем, на какой плоскости расположены объекты. Присутствует чувство невесомости и вместе с тем тревоги от неустойчивости в привычном понимании композиции и объектов. Зависающая в пространстве джакузи на черной мраморной плите, по форме напоминающая саркофаг или космический объект, это воплощение уже образовавшейся чёрной дыры, а точнее чёрного квадрата (здесь можно обратиться к «Черному квадрату» Малевича как к концу или точке невозврата к прошлому миру) или готового к полёту в другое измерение космического объекта. Видимое и понятное над невидимым и нереальным в привычном сознании – проблему видимости и реальности удостаивали своим вниманием еще Платон и Декарт.
В работе присутствует ощущение дымки или тонкой занавеси, которую хочется сорвать с работы, чтобы чётче увидеть объекты, изображенные на картине, разглядеть секреты, заложенные художником. Например, работа Микеланджело Меризи да Караваждо «Уверение Фомы», помещённая Вадимом Зайцевым в верхний правый угол работы, выступает как символ недоверия и в то же время уверования в происходящее. Через сильное освещение, под слоем тонко нанесенной краски, можно увидеть отражение евангельского сюжета на мраморном полу. Еще один важный объект присутствия внеземной цивилизации в сюжете картины «Чёрная джакузи» – моллюск, мимикрирующий под скульптуру, незаметно расположившийся возле кушетки. Его изображение нам встречается и в акварели «Моллюск», где моллюск парит над землёй будто космический корабль, или в работе «Моллюск-2», где автор изображает барочную скульптуру – результат симбиоза живого и неживого объекта. Элементы барокко у Зайцева встречаются часто, так как стиль барокко характеризуется повышенным интересом к мистическим темам и фантастичности. Изображение римского акведука и классических черных мраморных колонн в архитектуре зданий и изображаемого интерьера-храма также играет двусмысленную роль. Это и указание на желающую вечно править «великую цивилизацию», и чёткий посыл автора о вторжении существ водного мира. Этот принцип отражения, излома пространства Зайцев использует во многих своих работах. Постепенно поглощаемые живым существом неживые формы становятся всё более гротескными и приобретают практически живую плоть.
Жанна Баженова, L.E.GALLERY